Анна Хитрик

Анна Хитрик более всего известна как солистка уже несуществующей группы «Детидетей». Она играет в театре, работает на телевидении и преподает. Ее новый музыкальный проект - S*unduk. На счету у Анны две рок-короны: "открытие года - 2007" и "рок-княжна - 2008".

- Я в Бога верю. Наверное, это и есть судьба. Т.е. я не отношусь к людям, которые знают все религиозные праздники, которые знают молитвы. И дело не в том, что мне лень их выучить или я не верю, что люди искренне говорят, я просто не могу искренне их произносить. Не могу вкладывать в них то, что в них говорится: «Я – раба твоя…». Я захожу в церковь, если она для меня настоящая, я не могу объяснить, как это, но у меня тогда что-то происходит с телом (мурашки, страшно хочется плакать), когда я беру свечечку, ставлю за упокой, за здравие, оно само течет из меня и совершенно не доставляет мне никаких страданий, оно просто вытекает, как будто что-то ненужное, слезами, и я говорю своими словами про себя, что я хотела бы сказать, чтобы попросить прощения, ну или за что или вообще, в общем, помощи прошу себе или своим близким, или я не знаю чего, просто оно потоком идет, как слезы, так и слова. Я не хожу на исповедь. Один раз всего была в жизни на причастии. Ничего не знаю, не умею, знаю только «Отче наш» и, опять же, даже его не говорю, а говорю все равно своими словами. Может быть, это гордыня, может быть, даже большой из грехов, когда ты не можешь себя заставить, потому что…вот я не верю так.

Бог для меня – доброта, чистота. Нужно пытаться и заставлять себя, когда чувствуешь, что из тебя прет гордыня, надо ее бить, потому что, если не ты, то потом другие, и больнее будет. Или просто в чудовище превратишься. А в профессии, когда у тебя что-то получается, то легко превратиться в не человека, какого-то актера, который несет за собой придуманную им роль сутками. Тогда можешь потерять всех. Не только работу, не работой живет человек в итоге. Т.е. можно сказать «Я восемьдесят лет проработала в театре», но ты же понимаешь, что ты можешь попасть в учебник по изучению театра Академии искусств, но если у тебя никого не будет, не будет семьи, то все скажут «Бедная, бедная талантливая бабушка, у которой никого не было. Вот она отдала всю себя театру». Но это будут все только слова. А ученики-студенты будут слушать и говорить: «Да…». Я за то, чтобы театр был домом, потому что такая работа должна быть какой-то домашней, люди должны снисходительно друг к другу относиться. Здесь надо быстрее уметь прощать, чтобы себя не портить, не разрушать себя.

Что такое театр

- Театр… Наверное, возможность иногда быть тем, кем я бы никогда не стала и на что бы никогда не решилась. Я ненавижу вульгарщину в жизни, ненавижу, не знаю, можно ли сказать это слово, ненавижу блядство в женщинах, терпеть его не могу. Я ненавижу неверных людей, не людей, ненавижу неверность в людях. Людей всегда можно простить, потому что мы же все люди. И я тоже предавала, тоже делала всякие гадости. Я не какой-то человек с ореолом. Просто я хочу быть честной перед самой собой. И у меня из-за этого очень много проблем, и очень мало друзей, настоящих друзей, их гипермало. У меня нет пяти друзей, но те, что есть вокруг, они верные и настоящие. И я для них верная и настоящая. И есть много приятелей, людей к которым я хорошо отношусь, как к артистам. Иногда как к артистам отношусь не очень хорошо, а как к людям – очень хорошо. Думаю: «Боже, но зато человек какой потрясающий!» И я желаю им счастья. Я знаю, когда они позвонят (и они знают, если позвонят мне) в три часа ночи, прибегу и в тапках и если надо будет – помогу. Но я не их друг, и они – не мои друзья. Просто я готова помочь им, пожалуйста, мы же люди. А здесь я могу сыграть в спектакле свадьбу по Чехову какую-то дрянную вульгарную дамочку и могу понять каково это, и это приятно. Ты понимаешь, что ты такая вот вся шикарная, и ты такая вся нравишься, можешь позволить себе закурить длинную сигарету, это, правда, тяжело, потому что потом петь приходится…во рту погано… Но ты понимаешь, что прошел 1.15 и тебе предостаточно 1,15, чтобы через себя пропустить и понять, что это не я, я все равно каблуки не одену, бусы, не накрашусь вечерним макияжем в одиннадцать утра и не будет вокруг меня такого количества мужчин и слава, Тебе, Господи. Либо, наоборот, ты можешь ощутить что-то такое не очень приятное…умереть что ли, не на 100%, ты все равно не умираешь, но очень больно там внутри. Т.е. один раз как эксперимент это интересно, а дальше играть очень тяжело. Может быть, тебе в этот день так плохо, что наоборот, поддержка нужна, а тебе еще спектакль поставили, и кажется тебе, что жизнь закончена, ничего хорошего не будет. Вот тогда эти самые близкие пять, четыре, три человека спешат на помощь, как Чип и Дейл. А не этот дом. Этот дом может сказать, что ты здорово сыграла или «бедная ты, бедная, ты ударилась», но их же нет, когда у меня дома температура, их же нет там, когда я плачу, и меня нет, когда они плачут, это тоже не их дом.

- Я еще вспомнила, что такое театр. Я поняла, что театр – это еще такое…как это красивым языком сказать … как только ты решаешь, что ты сделаешь это, это и это, у тебя обязательно появляется какая-нибудь работа, причем очень интересная. Был момент в театре, когда я практически отсюда ушла. Это было в прошлом сезоне. Я уже работала на 0,5 ставки. И к нам пришел Пенигин - на Новый год мне такой подарок подарили и все…о каком уходе может быть вообще речь? И все, кто уходил на 0,5 ставки, сразу вернулись на ставки. Такая вещь, которую ты никогда не поймешь, в театре происходит. Какое-то такое: «Нет, ты моя и все». Это, мне кажется, в здании такое есть.

- Если бы я сразу не была актрисой, если бы не поступала на театральный, то мама мне говорила, что я буду парикмахером или поваром, потому что я тогда очень любила готовить и очень любила стричь. Обожала просто всех стричь: подружек всех, мальчиков, даже в Академии стригла. И здесь даже, помню, Гладкова так изуродовала, что ой…мама милая…подстригла, так подстригла. А сейчас я не хочу ни стричь, ни копаться ни в чьих волосах. Мало того, я не готовлю вообще. Я недавно решила сделать сюрприз: приготовить шарлотку. Что там ее готовить? Вот сама ее и ела. Вот я не знаю что произошло, что-то ушло и все. Зато, как я люблю убирать дома. Мне надо все помыть, все перемыть, и все сделать красивеньким. Конечно, если бы было много денег, если бы артисты много получали, то все проще: ты покупаешь шикарный холодильник, красивую душевую кабину, и прибомбасы всякие красивые для дома, делаешь, что хочешь. Когда ничего этого нет, то это называется «включите смекалку». Белорусский народ, кстати, - самый смекалистый народ в мире. И ты, значит, берешь пленочку клеющуюся, делаешь трафаретик на ней. И старый белый холодильник, ущербный очень, некрасивый ты выдраиваешь, сколько можешь, но ты, конечно, много там не можешь, потому что ему больше, чем тебе. И вот так вот черненьким обклеиваешь красивенько, не весь, красивенькие какие-нибудь лепесточки. И получается такой красивый холодильник, что срочно надо переклеивать обои…понимаете? Потому что кухня становится страшной. И ты едешь, значит, в Декорум. Проходишь мимо стеллажей, где там по 40-70 тысяч обоички. Смотришь: пять тысяч трубочка обойчики. Очень хорошо! Берем. Покупаешь эти обойчики, думаешь «Хм, беленькое…загадим». Покупаешь клеющуюся пленочку и красочку, валичек. Если денег на валичек нет, берешь из старой мочалочки губочку отрезаешь. Клеишь обойчики, вырезаешь себе трафаретичек. Губочкой красочку чик-чик-чик по трафаретику. И тебе кухонька. И ни у кого такой нет. А ты ходишь с задранным носом, типа «да, у меня ремонт», понимаете. Вот так я и собираюсь проводить свое свободное время в ближайшее время. Потому что холодильник я действительно сделала очень красивым, все остальное – просто ужас.

Мне кажется, что отсутствие денег ограничивает не только творческих людей. Многим для вдохновения нужно увидеть что-то, чего они никогда не видели. А мы не можем позволить себе путешествовать, допустим. Я мечтаю поехать в Индию. И я не знаю, почему это моя мечта. Я знаю, что есть более красивые места и даже не то, что красивые – чистые. Но я вот так чувствую вот. Уже давно, года три уже я знаю, что мне надо поехать в Индию зачем-то. Наверное, что-то там со мной произойдет, что-то я там осознаю, а может быть, я просто увижу какой-нибудь фрукт красивый и не более того. Но я не могу себе этого позволить. Никак. Это я не знаю, сколько мне надо копить и сколько отказывать в чем-то. Я не могу себе отказать в том, чтобы купить детям подарки. Вот я уезжаю куда-то на три дня, и все понимают, что я еду, в общем-то, работать и работать не за огромные деньги. Но я возвращаюсь и не могу детям ничего не привезти. Не знаю, вот во мне такое. Почему все говорят: «Зачем ты покупаешь то-то, то-то? Когда мы были малые, у нас ничего не было, и вот выросли хорошими людьми». Но я не считаю, что это надо брать за какой-то эталон и так воспитывать. Если у меня ничего не было, то что, сейчас все должны ходить ни с чем? Но когда у меня ничего не было, у моих подружек было, и они тоже выросли хорошими людьми. Бедность – не признак, что ты вырастишь очень хорошим.

- Я не разбиралась никогда в политике и во всех этих делах. Экономике и еще в чем-нибудь. И я не буду разбираться. Но это не нормально, что актер получает 600 тысяч зарплату. С высшей категорией, со стажем, с главными ролями. Это не нормально, что люди тебя не уважает, что твою профессию большинство людей не воспринимает серьезно. Некоторые говорят: «А что тебе, ты там вышла покривлялась и ушла». Это не нормально и очень обидно. Это не нормально, что зрители покупают билеты за 3-4 тысячи в театр, потому что зрителю кажется, что это дешевое удовольствие, дешевле, чем в кино сходить. Так в кино что? Пленка крутится. Актеры один раз сыграли. А здесь умирают, тратятся, орут. Это не нормально, что мужчина работает актером за такую зарплату. Это не нормально, потому что мужчина – это отец, это муж. Он хочет, чтобы женщина рядом с ним была слабее, чтобы она была под его защитой, чтобы дети с гордостью говорили «мой папа», чтобы у детей все было, был свой дом. А каким образом, когда эти 600 тысяч хватит, дай Бог, снять однокомнатную квартиру. Только снять, следовательно, он что, без семьи должен остаться? Я даже, честно говоря, не стала на очередь, потому что я не понимаю…я мечтаю о своем доме, но я трезво понимаю, что если я буду работать в театре, то этого дома у меня не будет. Возникает вопрос: с одной стороны, я люблю профессию, и я не ухожу из театра, я верю…да не в театр я верю, я верю в людей, которые здесь работают. Я верю в Пенигина, всегда верила. И не потому, что он - художественный руководитель, а я - лизоблюдка. Все знали всегда, что мне нравится этот режиссер, до того, как он стал главным. Я верю во многих людей, верю в молодых людей, верю в актеров. Если несправедливо отнеслись к какому-то актеру, то он все равно вернется, будет все хорошо.

• Теги:
• Анна Хитрик,
• музыка,
• театр