Есть слово, которое я не выношу больше, чем мат, чем гламурный жаргон, чем сленг офисного планктона… Больше, чем "бренды" и "тренды", "фандрайзинги" и "краудфандинги", "драфт" с "драйвом" и даже больше, чем "хеджирование".
Это простое слово "козел", далее – К. Вот этому нелюбимому слову я и вынуждена посвятить колонку, поскольку популярность К. растет, как на дрожжах. О нем говорят так часто, что складывается впечатление, будто именно К. во множестве его ипостасей и есть герой нашего времени.
Не имею ничего против употребления этого слова в первозданном значении – представителя подсемейства козьих, подотряда жвачных и отряда парнокопытных. Козел и есть козел, хоть оленем его назови – довольно крупный рогатый скот, трясущий бороденкой и смотрящий на нас белыми от злобы глазами. Сказать, что я милею к нему людскою лаской (как говорил поэт) – было бы неправдой. Но, с другой стороны, если козлов разводят – значит, это кому-нибудь нужно, сказал бы тот же поэт, если бы призадумался о козлах.
Итак, кто таков К. в обиходном мышлении? Ходок, гуляка, изменщик – тут уж женщины, и мужчины вкладывают в него примерно одинаковое содержание. Содержание – одно, а вот отношение разное.
Единство мнений придает дополнительный смысл беседе и вкус чаю Если женщина за чашкой чая говорит подружке "ну, ты моего знаешь, он же К.", а подружка, сочувственно кивает: "все они К." – это лишь констатация несправедливости мироздания в целом и сложившегося гендерного баланса в частности. Так уж устроено в нашей галактике: я ему – всю жизнь, а он, К. такой, не ценит, строит глазки секретарше, приятельнице, девушке в очереди за мороженым. А может, не просто глазки. И не просто строит. Потом рассказчицы меняются местами, но суть остается непоколебима. Единство мнений придает дополнительный смысл беседе и вкус – чаю.Здесь речь о собственных, хорошо знакомых и даже в чем-то взаимозаменяемых К. с их привычными особенностями психики и ритуального поведения. Приветствуются эпитеты "неблагодарный" и "облезлый", а также риторическое восклицание "ну, чем, чем я ее хуже?". Есть в этом что-то вековечное, печально-мудрое материнское: мол, мужчина до седых волос – дитя, так к нему и надо относиться, сама дура, поверила... Кстати, в качестве бинарной пары антитеза "козел – стерва" не срабатывает. Работает оппозиция "козел – дура". Если Она – стерва, то Он – баран.
В беседе подружек козел предстоит сравнительно безобидным существом, на время отбившимся от стада и возомнившим, что он не просто К, но горный К. Наивным и даже отчасти милым.
О нем говорит другое. Вернее, говорит он сам в тот миг, когда впервые называет себя козлом: мол, все мужики – козлы, и я среди них. Казалось бы, фраза зеркально отражает разговор подружек, ан нет… На деле мужчина искренне, по-детски, радуется тому, что и он наконец-то влился в стройные ряды К. и тем самым стал настоящим … ну, вы поняли. Будто из гамма или омега-самцов чудодейственным способом перешел в разряд альфа. Как если б его, третьеклашку, позвали поиграть в футбол с корифеями – Сережкой, Колькой и Санькой из шестого «Б».
Забавная деталь: истинный, природный козел вряд ли идентифицирует себя с этим животным. Козлиный менталитет (К-менталитет) неосознан. Для «горного К.» его козлиность нефиксируема, поскольку неотъемлема от него так же, как цвет глаз. На вопрос, почему, мол, ты женился семь раз, он с застенчиво-плутоватой улыбкой скажет: «Просто мне не повезло…». Он, рожденный победителем, может позволить себе роскошь побыть лузером. А вот фраза «все мы, мужики, – козлы» звучит не победительно, да и не слишком убедительно. Она убеждает лишь женщину – ту, которую и без того не надо ни в чем убеждать. Ту, которая пьет горький чай с подругой... Это я к тому, что формула «все мы козлы» не так уж много говорит о человеке, ее произнесшем. Разве что одно: ему стыдно, но очень приятно, и потому стыдом на время можно пренебречь. Такой К. – не дурак и не подлец. Он умней первого и категорически не дотягивает до второго. Он, в общем, порядочный человек. Типа прелестного Бузыкина из нетленного «Осеннего марафона». Об этом проницательно говорит тот же Аарон: дескать, все люди подчас ведут себя, как козлы, но лишь козел всегда поступает, как козел.
Так что погоди капать корвалол, милая. Дай мне расслабиться, почувствовать себя не гамма и даже не бета – альфа. А потом я устыжусь, куда денусь…
И здесь на помощь снова приходит профессор Аарон, дефинировавший и классифицировавший козлов. Итак, козел, по Аарону, – это человек, позволяющий себе пользоваться особыми преимуществами в общении с другим. Он свято убежден, что обладает на это правом просто в силу того, что родился на свет. Остальные созданы лишь для того, чтоб оттенять величие козла – и кормить своими эмоциями его ненасытное эго. Звенья в козлиной пищевой цепочке…
Вот потому-то с него ничего не взять. Да и надо ли? И гендерные отношения тут не при чем. Этот козел может быть образцовым семьянином. А может – и женщиной (не путать с «овцами» и «козами»).
Когда вы видите выпученные, бешеные от любви к себе глаза – так и знайте, к вам в гости нагрянул К., герой нашего времени, для распространения которого наша культура сделала все возможное и невозможное. Стихийное бедствие, дракон, минотавр? Что вы! На деле он и вправду… тот, кем является на самом деле – представитель подсемейства козьих, подотряда жвачных и отряда парнокопытных, который так и не удосужился стать человеком. И реагировать на него надо именно так, как смотришь на обычную шерстисто-белоглазо-рогатую животину, встретившееся на проселочной дороге. Обойти или обломать рога – во всех смыслах этого слова. Приручить – не выйдет. Да и не сильно-то хочется. На редкость противный зверь.
А потому не будем зря оскорблять тех, кто строит глазки секретарше. Даже если не просто глазки. И не просто строит. Никакие они не козлы. Возможно, они пока на распутье. Потому предлагаю: давайте придумаем им другое название. Например, сурикат. А что? И звучит хорошо, и выглядит симпатично.
