Бумажные книги уже прочитаны

Не выдерживаю, начинаю хохотать. Девушка со стенда издательства пару секунд смотрит на меня в состоянии шока, потом узнает, потом понимает, о чем мы с ней говорили. И тоже заливается смехом.

Нервное это дело – книжные выставки.

В начале писательской карьеры я их жутко боялась. Мне казалось, что на встречи со мной никто не придет; что я буду стоять, как сирота казанская возле стопки своих творений. Если бы мне сказали, что 125 презентация будет грустнее первой – я бы ни за что не поверила. Но, тем не менее, это так. Сейчас я опасаюсь писательско-читательских тусовок еще больше. Я написала более 20 романов, а количество людей, которых я вижу на выставках, все уменьшается. Писать, я надеюсь, я стала только лучше. По крайней мере, издатели меня активно переиздают и делают заказы на новые романы. Но вот все больше читателей общаются со своими любимыми авторами в социальных сетях. А в реальной жизни на подобные мероприятия сейчас уже по моим ощущениям попадает больше людей, интересующихся публичными тусовками в принципе, чем конкретными писателями в частности.

Каждый раз на встречу со мной приходят почтенные мужчины лет 150-200. Я бы на их месте уже тихо умерла – но они подходят, говорят о книгах, пытаются узнать мой телефончик. Я вежливо кокетничаю: «Ну что вы, муж ревнивый, как узнает, что мне такой кавалер звонит – сразу убьет». А сама думаю: ну вот если действительно оставить такому кадру свой номер, что он с ним будет делать?

Еще появляются активные пенсионерки. Я запомнила и их лица, и их ремарки. Женщины говорят примерно следующее – надо же, такая молоденькая и красивая, а уже книжки пишет, будем читать и покупать. Подобные разговоры повторяются из года в год, пугая меня стойким дежавю и вызывая опасения за мою, видимо, не самую устойчивую психику.

Но, конечно, приходят на встречи и те люди, которые имеют четкое представление о личности и жизни писателя. В этом году у меня спрашивали, как мне жизнь без журналистики. Еженедельник «Обозреватель», в котором я проработала 10 лет с первого дня его основания, в прошлом году был закрыт по решению собственника. И читателям, привыкшим, что я неделима не только с книгами, но и с журналистикой, было любопытно, как я поживаю без пламенной публицистики и редактирования. И я сказала, что все оказалось не так страшно, как представлялось мне, поливавшей последний номер «Обоза» горючими слезами. Оплакав свое горе, я поняла, что стала намного счастливее без журналистики. Отстранившись от информационной круговерти, я стала еще отчетливее понимать, что сегодняшняя журналистика очень жестока. Я считаю неэтичным описывать болезни, и караулить несчастную Жанну Фриске на инвалидной коляске. Я как автор детективов знаю, к чему приведут репортажи о школьнике, устроившем стрельбу в классе – к новым жертвам и новым преступникам, которые, возможно, справились бы со своей психопатией без крови, если бы не сотворение кумиров из таких вот придурков с оружием. Но я сегодня не смогла бы найти СМИ, где не писалось бы о болезни певицы или кровавом побоище! Как редактор, я не могла бы позволить не напечатать подобных статей! Место журналистики в моем рабочем графике сразу заняло кино, доброе светлое сериальное мыло. И мне все равно, что я похожа на страуса. В моем придуманном мире нет насилия и жестокости, добро побеждает зло – и мне это нравится…

После собственной встречи, пробежалась по выставке.

Показалось, экспозиция шикарная, разнообразная. Но вот книжных продаж мало, народ все больше глазеет. «Мы потом из Интернета скачаем», - подслушала разговор двух подружек возле стенда с женскими романами. Рассказывать девчонкам о том, что они раз скачают, два скачают – а потом уже скачивать будет нечего, так как любимому автору, не умеющему питаться воздухом, придется зарабатывать деньги не книгами, мне было лень. Вряд ли сегодня кто-то не знает и не понимает, что скачивание пиратских копий – это воровство. Просто пока оно еще не наказуемо. Что ж, у каждого своя карма…

Основной темой для разговоров в писательской среде на этой выставке была презентация Светланы Алексиевич. Разрешат или запретят? Как потом оказалось, встреча состоялась. И это автоматически снизило интерес и к самому мероприятию, и к выставке! Информация о презентации Алексиевич появилась на сайтах только поздно вечером, через много часов после завершения мероприятия!

 А вперед в информационной ленте вырвались более броские заголовки об Олимпиаде. Собственно говоря, это еще раз подтверждает наметившуюся тенденцию. Роман про бумажные книги и писателей уже прочитан. И не то, чтобы уж совсем не интересен – но прежней важной роли больше не играет. Но мне теперь по этому поводу совершенно не грустно. Я уже точно знаю, что если из жизни что-то уходит – то освобождается место для чего-то нового. Пока мне сложно сказать, что придет в души людей на то место, которое раньше занимали книги. Но тем интереснее. Поживем – увидим!